Спектакль «Три сестры»
Небольшой драматический театр (НДТ)

Егор Королёв(28 сентября 2012):

<div> <h2>Кофе: талантливо сотканная драма</h2> <p>Этот спектакль — мастерски созданное действо, где отдельные сцены врезаются в память навсегда. Горькая исповедь о любви, которая сама становится наказанием. Эренбург лишает зрителя даже намёка на надежду — он безжалостно высмеивает, унижает своих героев, и лишь в финале лёгкость и почти фарс неожиданно оборачиваются подлинной трагедией.</p> <h3>Сильные стороны постановки:</h3> <ul> <li>▶ Последние картины второго акта возносят спектакль на недосягаемую высоту</li> <li>▶ Невероятно пронзительные моменты, от которых сжимается сердце</li> <li>▶ Новаторское прочтение классического текста</li> </ul> <h3>Актёрская игра:</h3> <p>К сожалению, исполнители не всегда соответствуют режиссёрскому замыслу. Лишь Татьяна Рябоконь, играющая Ольгу, создаёт по-настоящему глубокий образ. Её героиня:</p> <ul> <li>Трогательна в своей незаметной любви</li> <li>Преображается в соблазнительницу одним лишь взглядом</li> <li>Находит минутное счастье в прикосновении к грубой шинели возлюбленного</li> </ul> <p>Сцена прощания Ирины и Тузенбаха, как и всё у Чехова, безупречна — её невозможно испортить даже при всем желании.</p> <h3>Режиссёрские находки:</h3> <p>Эренбург переосмысливает канонический текст, находя в нём неожиданные глубины:</p> <ul> <li>Ольга, страдающая над чашкой кофе — образ невероятной силы</li> <li>Ирина в роли кормящей матери — смелый и неожиданный ход</li> <li>Бытовые детали (ниточки на Андрее, земля из горшка) добавляют объёма персонажам</li> </ul> <p>Спектакль резкий, фрагментарный, но удивительно красивый. Его финал — как многоточие в оригинальном тексте. И снова в воздухе театра витает особый аромат — на этот раз горьковатый запах кофе.</p> <p>Настоящая удача — иметь возможность увидеть два столь разных, но одинаково блистательных прочтения чеховской пьесы в одном городе.</p> </div>

00

bileter(2016-07-19 10:22):

Хрестоматийная драма. Спектакль в жанре трагикомедии, необычное прочтение классики. Фарс, комедия открывают характера героев по-новому. Трагифарс чаще заставляет смеяться, чем плакать. В спектакле нет безысходности Чехова, характеры раскрыты с иного угла зрения. Чехов не написал, как играть, он просто создал бессмертную пьесу. Прекрасная, задорная, проникновенная игра актеров. Громко, ярко и пафосно выражена сама идея Чехова - невозможность противостоять силе обстоятельства.

00

Источник

Sergey(10 марта 2018):

<div> <p>Впервые посетил Малый драматический театр, расположенный в новом арт-пространстве «Море Place» на проспекте Кима. Признаюсь, до сих пор неясно, откуда взялось выражение «у чёрта на куличках» и почему в городе так много этих лофтов. Как бы то ни было, добраться до НДТ, который действительно оправдывает своё название, без личного транспорта оказалось непросто.</p> <p>Целью моего визита был спектакль «Три сестры» в интерпретации Льва Эренбурга. Приобретая билет, кассирша любезно поинтересовалась, осознаю ли я, что это далеко не традиционная версия чеховской пьесы. Я был абсолютно уверен в своём выборе. По крайней мере, так думал тогда.</p> <h3>Неожиданные впечатления от спектакля:</h3> <ul> <li>На протяжении всего действия меня не покидало странное ощущение — будто кто-то одновременно щекочет нервы, смешит и заставляет сопереживать.</li> <li>Видимо, именно так должна воздействовать трагикомедия, в которую превратили знаменитое произведение Чехова на сцене НДТ.</li> <li>Честно говоря, эти чувства были скорее мучительными, чем приятными.</li> </ul> <p>Три часа непрерывного эмоционального напряжения: актёры кричат, рыдают, бьются в конвульсиях. Сцена превращается в клубок обнажённых нервных окончаний. Голоса артистов звучат как набат, повествующий о трагедии сестёр, задыхающихся в провинциальной глуши, тщетно ищущих любовь, смысл в работе, семейное счастье, забвение в вине — и не находящих ничего.</p> <p>Финал с Ириной, механически перебирающей зёрна, становится мощной метафорой: всё в этой жизни перетирается в порошок, любая боль со временем притупляется, а события сами занимают свои места.</p> <h3>Вывод:</h3> <p>Если традиционные чеховские постановки стали для вас слишком предсказуемыми — смело отправляйтесь на этот спектакль в НДТ. Если же вы всё ещё цените классическую подачу — возможно, стоит подождать, когда она вам действительно надоест.</p> </div>

00

bileter и.(2016-08-19 16:15):

Потрясающий спектакль. Драма подана как комедия, а в конце зал плачет. Нестандартный подход к персонажам - режиссер «нашел» каждый образ. Понравилась и более всего выдержала образ Ирины Мария Семенова. Так же интересно играли Т.Рябоконь, С.Уманов, В.Сквирский. Д.Шигапов.

00

Источник

Жанна Зарецкая(17 марта 2011):

<div> <h2>Чеховская драма в зеркале современности: любовь, смерть и война в постановке Эренбурга</h2> <p>В новом театральном эксперименте Льва Эренбурга, посвящённом чеховскому наследию (спустя три года после «Иванова» зрителям представлены «Три сестры»), действие разворачивается между двумя фатальными событиями. Начало — скорбное возвращение героинь с могилы отца в день годовщины его смерти. Финал — роковой выстрел Солёного, оборвавший жизнь Тузенбаха на дуэли. Однако этим трагедия не исчерпывается: воинский полк отправляют не в обещанную Польшу, а прямиком на фронт — краткая передышка закончилась.</p> <h3>Экзистенциальная интенсивность</h3> <ul> <li>Актёры играют чеховских персонажей с невероятной эмоциональной отдачей, будто это их последняя роль.</li> <li>Алкоголь льётся рекой, как на поминальном застолье — в ходу не изящные бокалы, а массивные сосуды.</li> <li>Трогательное братание Вершинина (Константин Шелестун) и Чебутыкина (Евгений Карпов), их душевное исполнение «Сулико» на грузинском — всё свидетельствует: у каждого за душой есть павшие, в чью память поднимают напиток.</li> </ul> <p>Пронзительный вопрос о цинковом гробе обретает зловещую актуальность. Когда Ольга (Татьяна Рябоконь) вскрикивает «Отец!» при виде стола, уставленного хрустальными графинами, в её голосе слышится горечь невосполнимой утраты.</p> <h3>Хронотоп войны</h3> <p>Сёстры Проворовы с детства знакомы с ликом войны. Они понимают: время — ненадёжный союзник. Вершинин начинает рассуждать о грядущем счастье — и тут же теряет сознание от контузии. Его падение прерывает Маша (Ольга Альбанова), проявляющая не светские манеры, а навыки фронтовой санитарки: прижимает к себе бьющуюся в конвульсиях голову офицера, усмиряя приступ.</p> <p>Загадочная Ирина (Мария Семенова) остаётся каменной статуей на протяжении всего спектакля. Её трость и ледяное спокойствие вызывают вопросы, но разгадывать их некогда — как и анализировать странную смесь обожания и вины в чувствах Солёного (Вадим Сквирский) и Тузенбаха (Кирилл Семкин).</p> <h3>Хореография отчаяния</h3> <p>Постановка мчится в бешеном ритме, напоминающем предсмертный пир. Пожар в Кирсановском переулке — закономерное следствие всеобщего помрачения. Даже любовь здесь рождается в формах, которые в чеховскую эпоху знаменовали финал отношений.</p> <p>«Я люблю этого человека» — бросает Маша, пресекая попытки Ольги помочь Вершинину. Это не исповедь, а сухое заявление, призванное избежать недоразумений. На этом фоне роза, извлечённая Солёным из валенка, кажется чудом искренности — душой, выставленной напоказ по-достоевски. Ирина безжалостно опустит цветок в ведро с помоями — красноречивее любых слов.</p> <p>Эренбург использует Чехова как трамплин для размышлений о потерях столетия и возросшей жестокости национального существования. Классический текст становится зеркалом, отражающим наши современные тревоги.</p> </div>

00